(После прослушивания нескольких старых Бесед для публикации в Бюллетене Ашрама)

Это просто написано, они головы не сломают!

Всё же, хорошо об этом сказать.

Я заметила, что если я теперь говорю так, как вижу, спонтанно, не пытаясь подстроиться под людей, то меня не понимают – меня трудно понять. Я не говорю о людях, которые ничего не знают, я говорю о людях, которые жили вместе со мной и думали вместе со мной.

Видение одних и ТЕХ ЖЕ вещей стало совершенно-совершенно другим. Совершенно другим. Я будто слушаю что-то, что говорит кто-то другой, и меня это переносит в сознание другого человека. Но, я хорошо понимаю, что это доступно, тогда как…

Тогда (1) для меня существовал «высший способ» жить, я различала разные способы жизни, и был высший способ. Сегодня этот, так называемый, высший способ жизни мне кажется таким убогим – таким мелким, таким жалким, таким ограниченным. Я часто оказываюсь на позиции тех, кто спрашивает: «Но, что здесь такого?» И я понимаю (хотя, во мне присутствует противоположная воля, противоположное видение чего-то, что должно появиться, но ещё не насупило), я понимаю чувства всех тех, кто соприкоснулся с духовной жизнью и спрашивает: «Зачем она нужна? Что в ней такого, что это стоит прожить?» Мы НЕИЗБЕЖНО оказываемся в ограниченности – живём ограниченно, скудно, просто для того, чтобы жить, не так ли, чтобы это тело продолжало удовлетворять свои потребности.

Для того, чтобы низвести в эту убогость Свет, Силу, Реальность, Мощь, что-то ИСТИННОЕ, в конце концов, необходимо усилие! За счёт постоянных усилий, постоянной воли, постоянного напряжения, у меня это вдруг получается. А! На две-три секунды, … а потом всё опять ниспадает.

Когда мы находились в предшествующей иллюзии, то существовали благородные, достойные, великие, героические поступки, всё, что украшало жизнь и позволяло прожить интересные мгновения. Сегодня это тоже перестало существовать, это кажется ребячеством.

Я очень хорошо понимаю, что это состояние необходимо для того, чтобы из него выйти, потому что пока оно будет чем-то нормальным, естественным, допустимым, из него выйти невозможно. У нас есть параллельная жизнь, и есть «это» (телесная жизнь). Это то, что происходит со всеми людьми, живущими духовной жизнью: у них есть духовная жизнь и «это», то, чем они занимаются автоматически, не придавая этому значения. Это очень легко.

Но какое облегчение, каждую минуту жить в Истине!...

Я ещё не нашла способ.

Это придёт.

Вот так, малыш.

Но этот период нахождения между одним миром и другим, старым и новым, он долго продлится? Между ними нет ничего…

На данный момент

Это как «no man's land» (ничейная земля), там ничего нет. Мы ни стой стороны и…

… и ни с другой. Да, это так.

Нам всё время хочется, не так ли, отступить туда. Но, это не то! Это естественный позыв, не так ли, я очень ясно вижу, что он ложный.

Сегодня утром были оба.

Очевидно, что нужно иметь очень большое равновесие и большой внутренний покой… По отношению к внешним обстоятельствам и всей телесной жизни было острое чувство ограниченности, глупости и отсутствия интереса. И, ОДНОВРЕМЕННО, созвучие божественной радости. Оба состояния были вот такие, как пульсация.

Но, от этого кружится голова. Нужно быть очень внимательным, от этого… it makes you giddy (от этого бывает головокружение).

Это невозможно выразить – как только мы начинаем это выражать, большая часть испаряется. Но, даже если сказать ту малость, которую можно выразить, то, очевидно, что девять человек из десяти скажут: «Она тронулась!» Если бы я это рассказывала людям, они бы сказали: «У неё маразм!»

Это удивительно. Утром было удивительное чувство, потому что это было одновременно чувство физической слабости, почти физического распада, и ОДНОВРЕМЕННО, СИНХРОННО (даже не одно позади другого, оба вместе) величие божественного великолепия.

Оба вместе.

Наиболее острые переживания у меня бывают в то время, когда я привожу себя в порядок, чтобы выйти на балкон (то есть, во время самой прозаической части жизни). Они приходят именно в этот момент. Они не приходят, когда я медитирую, или хожу, или с кем-то встречаюсь, когда исчезают физические вещи. Но, они происходят тогда, когда я полностью погружена в физическое.

Сегодня утром было удивительно, потому что, с одной стороны («одна сторона», это даже не сторона, я не знаю, как сказать, обе вместе), было ощущение, что тело неважно себя чувствует, совсем не гармонично (обычное сознание сказало бы, что оно больно, или, во всяком случае, очень слабо, очень… совсем не в форме), и, одновременно, было ТОЖЕ ФИЗИЧЕСКОЕ ощущение величия! Чудесное ощущение счастья, радости, великолепия!... И как же это могло быть вместе?

Нужно, на самом деле, внутренне оставаться очень-очень спокойным, не так ли, мы действуем внешне, чистим зубы и т.д., но внутренне нужно оставаться очень спокойным, чтобы не потерять равновесия. (2)

Что мешает соединению обоих?

Это не соединение – это не соединение, это одно должно заменить другое. А другое…

Это как если бы хотели поменять функционирование органов, не так ли. Каков этот процесс? Оба уже начинают существовать одновременно… Что нужно, чтобы одно исчезло, а другое осталось в изменённом состоянии? – в изменённом потому что то, как есть сейчас, недостаточно для функционирования тела. Тело обязано выполнять самую разнообразную работу, а оно не сможет её делать, потому что будет находиться в блаженном состоянии и будет им наслаждаться. Но, долго наслаждаться оно не сможет, потому что у него существует много обязанностей. Трудность в этом. Для тех, кто придёт потом, через сто-двести лет, это будет просто, им нужно будет только сделать выбор – больше не принадлежать к старой системе, принадлежать к новой (3). Но сейчас!... Желудок должен переваривать, не так ли! Итак, появится новый способ приспособиться к силам Природы, новое функционирование.

Но для этого нужно, чтобы были существа, которые подготовят это новое функционирование.

Иногда я себя спрашиваю, не сумасшествие ли, желать это попробовать?... Не нужно ли просто позволить этому телу раствориться, чтобы другие могли быть готовы, чтобы они были к этому адаптированы – я ничего не знаю.

Я не знаю, не так ли. Раньше никто этого не делал, и некому мне подсказать..

Поэтому для меня выход всегда один и тот же: я вот такая (жест сдачи), тело говорит: «Я хочу попробовать, я стараюсь изо всех сил».

Не сумасшествие ли это? Или это возможно?... Я не знаю.

Но раньше эти знания были, об этом говорят все старые Писания.

Думаю, что да. Думаю, что да.

У меня сильное ощущение, что мне нужен кто-нибудь, кто знает.

Да, я тоже часто думал о том, что сюда должен прийти кто-то, кто…

… кто должен знать.

Кто должен что-то знать. (4)

Именно это я ждала от Шри Ауробиндо.

Но он сам находился в поиске. Если бы он продолжил, то мог бы найти… но, очевидно, что этого не могло быть. (5)

Потому что он никогда не говорил, что не знает.

Он никогда не говорил, что не знает. (6)

Он мне всегда говорил: «Всему своё время».

Но, если он знает, он сможет мне это сказать. Значит, время ещё не пришло. Потому что, малыш, каждую ночь я несколько часов сознательно провожу с ним (по меньшей мере, два часа) – не объединённая с ним, но как с кем-то, с кем я говорю, кого я вижу, и кто разговаривает со мной.

Этой ночью тоже…

Он сознательно не хочет, чтобы я записывала то, что он говорит. Потому что рано утром, когда у меня есть время, я помню всё очень-очень ясно, очень точно. А потом всё стирается, остаётся только ощущение, воздействие – оно остаётся очень сильным в течение всего дня, пока не будет заменено другим. Так создаётся атмосфера, в которой я живу. Атмосфера знания.

Но, он не хочет, чтобы я записывала. Это не потому, что у меня нет времени, это потому, что он не хочет. Когда я просыпаюсь (не просыпаюсь, но когда я выхожу из этого состояния), в моём сознании нет провалов, я добилась этого дисциплиной в течение всей моей жизни, у меня нет провалов. Не бывает так, чтобы, раз! – и всё ушло. Оно остаётся очень ясным, я перехожу из одного состояния в другое без провалов. Но я вижу его действие: он заменяет точное воспоминание того, что было сказано и сделано, некоей атмосферой, ощущением, которое сохраняется у меня на протяжении всего дня.

Иногда остаётся образ, образ, как ключ к атмосфере.

Прошлой ночью было так красиво! Мы попали в место, всё покрытое снегом, всё белое, с северными животными. Сам он был одет в белые одежды. Я шла рядом с ним, а он начал повторять мою мантру, говоря мне: «Вот, как это…» Это было прославление!

А животные, …. животные и всё, на что воздействовала мантра, менялось. (7)

Вот, что остаётся - это ощущение, это не точное знание.

(тишина)

Может быть, это придёт, … если у меня будет время.

Раздражают мысли людей, о!... Всех, всех, кто всё время думает о старости и смерти, о смерти и старости, о болезнях. О! Как же они раздражают! Потому что я сама никогда об этом не думаю. Вопрос не в этом. Трудность, трудность в работе, но она не зависит от возраста, который, … это ничего не значит, не так ли, это секунда в вечности, это ничто!

Действительно, если мне дадут время (я не знаю, кто и что), я буду знать, я в этом уверена. Уверена, потому что, несмотря на всё возрастающие трудности, знание тоже растёт, развитие не останавливается. С этой точки зрения, я НЕ МОГУ ошибаться, это невозможно. Это Присутствие становится таким конкретным и таким (как сказать?) полезным, конкретным в своей помощи.

Но, очевидно, что на это потребуется много времени.

(1) – во время Бесед (1951-1958).

(2) – это месяц (13 марта) первого большого поворота в йоге Матери.

(3) – Мать решительно принимала только один выбор (!).

(4) – на самом деле, в старой Агенде 1958 и 1959, которая никогда не была записана, так как мы считали, что она слишком «личная», это было одной из основных причин, по которой Мать поощряла наши занятия тантрической дисциплиной. Мы даже отправились в Гималаи, как рыцари в былые времена, с намерением привести Матери секреты трансформации. Мать нам указала место, где находится одно из её старых тел, окаменевшее в известковом источнике в гималайской пещере. Но, очевидно, что новый вид не появится при помощи тантрических фокусов – должна измениться сама Природа. Матери никто не мог помочь, потому что, если бы кто-нибудь «знал», то всё бы было сделано.

(5) – Мать хочет сказать, что Шри Ауробиндо не мог продолжать.

(6) – вспомним Шри Ауробиндо. В письме 16 августа 1935 года он говорил: «Как настоящий Эйнштейн, я понял никому не понятную, кроме меня, математическую формулу всего дела… и я её создаю цифру за цифрой»

(7) – очередной раз отметим, что животные, растения и даже «вещи» легче отзываются на воздействие, нежели человек.

Аудиозапись

При копировании ссылка обязательна: http://supersoznanie.com/