(В связи с последней беседой: голубой и розовый Пурани)

(С усмешкой) Жалко, что нельзя сделать изображение таких  вещей, потому что у Пурани была куча почитателей и учеников, их было много в Америке, и если бы я могла им отправить изображение Пурани таким, каким я его видела, голубым и розовым, (смеясь) это было бы мило!

(длительная тишина)

В данный момент происходит систематическое разрушение всех предубеждений, предрассудков, привычек, всех точек зрения – социальных, моральных, гигиенических, медицинских, – «это» захватывает всё, одно за другим, и затем иронично разрушает!

Этой ночью это было в связи с «гигиеническими» мерами, касающимися питания, и это была такая комичная демонстрация невежественных предосторожностей, которые мы предпринимаем, и всевозможных предрассудков, которые у нас есть... со сценами и образами, которые могли бы стать бесплатными комедийными спектаклями. О!..

Речь шла о поедании «креветок» (!), и это заставило меня вспомнить, как мы ведём себя в Европе, мы ведём себя совсем не так, как здесь, преследуемые мыслью о возможном заражении пищи, которую кушаем: в Европе мы видим фрукт, берём его и едим. Креветки, я помню, как я их купила у витрины большого магазина, но это было на тротуаре, одним словом, на улице - никогда не возникало такой мысли. И с вами ничего не происходит!.. Это было сегодня ранним утром, это было также смешно, как самая забавная буффонада - кто писал такие буффонады (Мать безуспешно пытается вспомнить имя), я не помню... Ты знаешь, имена приходят по касательной, потом с другой стороны приходят эквивалентные звуки. Я искала имя, потом что-то прошло по касательной, а с другой стороны, как шутка, пришло «cartilage» (хрящ - прим. перев)! (Мать смеётся) Но как же его зовут, этого «современного», который пишет буффонады, но очень хорошо пишет?

Куртелин (Жорж Куртелин (Georges Courteline), французский писатель-сатирик и драматург, 1858-1929 - прим. перев.)

(Мать смеётся) Cartilage!

Речь шла о крупных креветках, которые здесь называют «chevrettes» (козочки - прим .перев.), они такие большие, как раки. Это был некто (местный ученик), кто умер достаточно давно и кто принёс мне козочек, то есть, я его встретила в нижних комнатах... Есть комнаты, которые где-то воспроизведены, в некоем подсознании, но в том подсознании, которое нужно трансформировать, привести в порядок и т.д., и существует некое воспроизведение комнат, которые находятся здесь, внизу (под комнатой  Матери), но они не одинаковые (хотя так же расположены), и там происходит определённая деятельность. Это там мы однажды встретились, я тебе говорила: ты хотел прояснить мысли людей (!). Это было в том же месте. Это было не здесь, на физическом плане, это было в подсознании. И там был тот большой человек, который долго сохранял  Самадхи, Харадхан, когда он увидел, что я пришла, он мне сказал: «Я вам кое-что принёс». И он завернул две большие креветки в какую-то тёмно-синюю тряпку и дал их мне! Они были варёные, готовые к употреблению. Мне не понравилась тряпка и я подумала: «Как это сделать немного почище перед едой?» (Смеясь) Знаешь, это шутка – шутка, чтобы заставить вас понять ... вашу глупость. Я начала снимать (как это называется?), это не «кожа»... Ну вот, тут тоже слово не пришло, но по касательной пришло «панцирь»! (Смеясь) панцирь и хрящ!... Словом... я это сняла, и как только я это сняла, я подумала: «Дурочка! Теперь это ещё больше открыто для грязи, чем раньше!». Я искала, как быть, и побежала в какой-то угол (на месте лаборатории Павитры) и нашла там кран. Я сразу подставила мою козочку под кран. Тут же же мне кто-то сказал (не «кто-то» - мне сказал внутренний голос - смеясь): «Твоя вода ещё более грязная, чем тряпка!». Тогда вместе со светом пришло осознание, и мне в таком ясном видении показали относительность предпринимаемых нами мер, которые все являются предвзятыми мнениями и не основаны ни на каких истинных знаниях. И в конце концов он мне сказал (смеясь): «Ешь, это лучшее, что ты можешь сделать!». И я съела свою козочку, она была очень вкусная!

Ты знаешь, можно устроить розыгрыш. И такие смешные картинки!...

Их много. И у каждой есть умысел... (смеясь) «воспитательный» умысел, чтобы показать в какой детской глупости мы живём.

*

*   *

Затем Мать берётся за перевод «Савитри»

(перевод с французского)

Аскетичные голоса взывали к одиноким провидцам

На вершинах гор, или на берегах рек,

Или из безутешного сердца на лесной поляне,

Ища небесного отдыха или покоя духа без мира,

Или в неподвижных, как статуя, телах, застыв

В экстатичном отрешении своих бессонных мыслей,

Спящие души медитировали, - и это тоже был сон.

(Ascetic voices called of lonely seers

On mountain summits or on river banks

Or from the desolate heart of forest glades

Seeking heaven's rest or the spirit's world less peace,

Or in bodies motionless like statues, fixed

In tranced cessations of their sleepless thought

Sat sleeping souls, and this too was a dream.)

(X.IV.642)

(Смеясь) Он ужасен! У него талант всё разрушать.

Но это удивительно правильно. Это вас сразу погружает в атмосферу относительности всех человеческих концепций.

Беда в том, что внешнему существу трудно забыть свою привычку воспринимать материальные вещи как истинные, реальные, конкретные: «Это конкретно, мы осязаем, мы видим, мы чувствуем...»

Это начинает приходить.

Говорю тебе, так каждую ночь, что-то разрушается через смешное, через глупое. Это очень интересно. О, с точки зрения морали, были чудесные вещи, это было великолепно!

Но... (Мать прикладывает палец к губам) об этом позже.