(Мать накануне очень плохо себя чувствовала и выглядит ещё очень уставшей)

Вчера был очень тяжёлый день. И сейчас ещё не очень хорошо.

Я не слышу, я не вижу, я в плачевном состоянии.

(ученик отговаривает Мать работать: длительная медитация)

Я могу так оставаться бесконечно долго.

Как только я там, всё хорошо, всё комфортно. В конце концов, мы можем заняться нашим переводом... Трудность в том, что я не вижу и не слышу - меня здесь нет!

Потому что у меня нет никаких причин отсюда выходить (из медитации). Так у меня есть ощущение, что в мире всё хорошо! Когда отсюда выходишь, всё начинает скрипеть. Когда я здесь, в мире и везде всё очень хорошо!

(Мать берёт первый стих «Савитри»)

A savage din of labour and a tramp

Of armoured life and the monotonous hum

Of thoughts and acts that ever were the same (1)

(X.IV.641)

Вот! Это так.

*

*   *

В конце беседы

Это моё главное лекарство. Вчера три четверти дня я оставалась в этом состоянии (в медитации). Все думали, что я сплю (!) и старались меня не будить (тем лучше, это было очень мило). Так всё хорошо. И телу тоже лучше, это единственное выздоровление: для меня это единственное выздоровление - приносить  этот Покой, этот Свет - широкий-широкий, спокойный-спокойный свет, - тогда у клеток появляется привычка быть немного более гармоничными.

Иначе всё плохо.

Я не верю докторам. Я напрасно вкладываю в это всё своё желание, я не верю в лечение, я не верю докторам. Когда я в таком состоянии, доктор мне даёт лекарства - я смотрю на лекарства: от них столько же беспорядка, сколько и пользы. Они чему-то приносят пользу, а чему-то - вред. А потом нужно это приводить в порядок. Из этого не выбраться. И ещё мне делают благо и дают детские дозы! Если бы мне давали взрослые дозы, думаю, что... Это интересно, это очень интересно (!)

В сущности, чтобы хорошо себя чувствовать в том мире, какой он есть сегодня, нужно относиться к категории людей, о которых я тебе прошлый раз говорила, к тем, кто установил гармонию со всеми человеческими качествами и этим удовлетворён, кто достаточно эгоцентричен, чтобы даже не замечать, что для других это не так. Тогда всё хорошо, иначе... А Шри Ауробиндо (в своём внешнем существе) относился к категории тех, кто хочет изменений - кто хочет изменений, подталкивает к прогрессу, хочет двигаться вперёд, хочет отбросить старое... очень хочет. Чтобы быть удовлетворённым вещами и людьми, ему нужно было сделать большое усилие: благодаря своему состраданию он принимал окружающих людей такими, какие они есть. Иначе он сильно страдал.

И именно это изнашивает, утомляет и дезорганизует.

Меня всё время этому учат... Уже давно не существует этого блаженного удовлетворения, не так ли (у меня никогда его много не было, но если в определённый момент оно и было, то уже очень давно оно не оставалось надолго), но меня учат переходить на более высокий уровень, где мы достаточно свободны от всех внешних вибраций, чтобы существовать в истинной гармоничной Вибрации. Но для тела это трудно, потому что каждый раз, когда мы кушаем, мы поглощаем беспорядок; каждый раз, когда мы дышим, мы поглощаем беспорядок - мы живём в беспорядке. И тогда это работа по высветлению, по организации, по гармонизации, и всё становится очень неподвижным, очень-очень неподвижным: здесь (жест у лба) абсолютная тишина и свет - неподвижный свет; а потом нужно это низвести сюда (в тело). Очень неподвижное... Тем не менее, кровь всё время циркулирует, нет? Но я думаю, что она должна течь более медленно. Тогда всё хорошо.

Думаю, что в соответствии с внешней наукой, мы сжигаем токсины, когда спим. Так вот, это так: именно эта неподвижность просветляет эти тёмные вибрации.

(Смеясь) Ну что же, я вам дала целую дозу!

(1) - Тот топот, грубый шум труда,

Покрытого бронёю жизни, и однообразный гул

Их мыслей, дел, которые всегда одни и те же

(перевод с английского Леонида Ованесбекова)