(Письмо Сатпрема Матери)

Пондичерри, 28 мая 1959

Мать,

Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня, в мире и так слишком много страданий. Я сделаю то, что ты хочешь. Я поеду в Рамешварам и останусь там столько, сколько захочет Х. Я понял, что нет приемлемого решения. Тогда я смиряюсь перед обстоятельствами.

Если это не сильно утомит твои глаза, то я хотел бы, чтобы ты прочла то, что написано ниже. Я хотел бы тебе рассказать о том, что я очень ясно понял.

После утреннего бунта меня охватила большая печаль, большая горечь, как при глубокой несправедливости.

У меня есть духовное предназначение, но оно состоит из трёх других предназначений, которые так тесно переплетены, что я не могу ничего разделить, не отрезав чего-либо от моей живой души. Вот почему иногда эти устранённые предназначения пробуждаются и зовут меня, а тёмные силы пользуются этим, чтобы создать во мне хаос и подтолкнуть меня всё разрушить, так как я, на самом деле, не могу состояться. И решить проблему невозможно.

1) Есть предназначение искателя приключений: это тот, кто во мне испытывает потребность в море или в лесе, в больших пространствах, в сражении. Это лучшее из моего детства. Я могу наплевать на это и сказать себе, что «приключение находится внутри», и это «срабатывает» некоторое время. Тем не менее, этот дикарь продолжает жить, и он – это что-то очень хорошее во мне. Я не могу его убить по каким-либо причинам, даже по духовным. И если я ему говорю, что всё «внутри», а не «снаружи», то он мне отвечает: «Зачем я родился, зачем нужно проявление во внешнем мире?» Словом, речь не идёт о рассуждениях. Это факт, как запах песчаников.

2) Во мне есть предназначение писателя. И это тоже относится к лучшему в моей душе. Это тоже глубокая потребность, как бегать по песчаникам, потому что, когда я пишу, я, некоторым образом, дышу. Но, пробыв здесь 5 лет, мне пришлось смириться с очевидностью, что физически нет времени написать то, что я хочу (я помню, как мне приходилось писать «Золотоискателя», для которого я даже не нашёл время, чтобы внести исправления). Мать, это не упрёк, так как ты делаешь всё, что можешь, чтобы мне помочь. Но, я признаю очевидность, что для того, чтобы писать нужно «свободное время», а есть очень много дел, менее личных и более серьёзных. На это я тоже могу наплевать и сказать себе, что буду писать «Шри Ауробиндо», но это не удовлетворяет того, другого во мне. Иногда он просыпается и растёт, чтобы сказать, что ему тоже нужно дышать.

3) Ещё во мне есть предназначение, которое чувствует человеческую любовь как что-то божественное, которая может быть преобразована и стать мощной движущей силой. Я не думал, что это возможно, кроме как во сне, до того дня, пока не встретил здесь кого-то. Но, ты в это не веришь, а я большего об этом не скажу. И на это я могу наплевать, сказав себе, что всё будет преисполнено во внутренней божественной любви. Но это не мешает тому, другому, во мне жить, считать, что жизнь суха, и спрашивать: «Зачем нужно внешнее проявление, если вся жизнь проходит внутри?» И его я тоже не могу задушить.

Тогда остаётся чистое духовное предназначение, чистая внутренняя жизнь. Это то, чем я, без особого успеха, пытаюсь заниматься в течение 5 лет. Есть хорошие периоды сотрудничества, потому что часть моего существа, неважно каким образом, может быть счастливой. Но, это осуществление остаётся, некоторым образом, неполноценным, особенно, когда вся духовная жизнь зиждется на интегральном принципе. И у этих трёх моих предназначений есть настоящее прочное основание, они не неполноценны, они не дополнения, они сотканы из того же, что и моя духовная жизнь. Моя ошибка, это открыть дверь бунту, когда я слишком остро ощущаю, что одно из них задыхается.

Ты видишь, что это неразрешимо. Мне остаётся только смириться перед удручающими обстоятельствами. Я вижу несправедливость, но могу только молчать.

И ещё меня задело, когда ты сказала, что я хочу «идти напролом». Ты очень ясно дала понять, что я «плохо покидаю Ашрам». Это тоже меня поразило. Я думал, что сделал всё возможное для того, чтобы тебе служить, и что я, как мог, продвинулся в устранении других предназначений в себе.

Вот так. Решения нет. Х. не поймёт, и я ему ничего не скажу. Но, я слушаюсь тебя, потому что всё напрасно, потому что в мире слишком много страданий и потому что кто-то во мне нуждается в тебе, кто-то, кто по-своему любит тебя.

Подпись: Сатпрем

При копировании ссылка обязательна: http://supersoznanie.com/