Трудность, которая была тогда, прошла?

О! У меня был опыт, новый опыт. То есть, это у клеток тела был новый опыт.

Когда я ночью ложусь в кровать, то все клетки сдаются, они регулярно делают настолько полный surrender (сдачу), какой только могут, со стремлением не только к объединению, но к слиянию: существует только Божественное. Это происходит постоянно, каждый день, каждый день. И с некоторых пор эти клетки, или это телесное сознание (но оно не организовано как сознание, это как коллективное сознание клеток), как будто немного жаловались, они говорили: «Но мы мало что чувствуем. Мы чувствуем (они не могут сказать, что не чувствуют: они чувствуют, что их защищают, что их поддерживают), однако...». Они, как дети, жаловались, что это не впечатляет: «Это ДОЛЖНО быть чудесным» (Мать смеётся). Ладно. Так вот, позапрошлой ночью, когда я ложилась спать, они были в этом состоянии. Я не вставала из постели почти до двух часов утра, а в два часа я встала и вдруг заметила, что все клетки, всё тело (это действительно клеточное сознание, это не телесное сознание, это не сознание того или иного человека: нет человека, это сознание клеточного скопления), это самое сознание чувствовало себя погружённым и одновременно пронизываемым МАТЕРИАЛЬНОЙ силой с фантастической скоростью, которая не имеет никакого отношения к скорости света, никакого: по сравнению с этим скорость света, это что-то медленное и спокойное. Фантастика! Фантастика! Что-то, что должно напоминать движение оттуда, из центров... (Мать делает жест в галактическое пространство). Это было настолько великолепно! Я была очень спокойной, неподвижной, я сидела, очень спокойная. И всё же, какой бы спокойной я ни была, это было так прекрасно, как если бы нас уносило какое-то движение, и мы бы двигались так быстро, что невозможно дышать. Было какое-то неприятное ощущение: не то чтобы я не могла дышать, об этом нет и речи, но клеткам казалось, что они задыхаются, настолько это было... это было великолепно. И одновременно с ощущением силы, силы, которой ничто-ничто-ничто не может противостоять, никаким образом. Тогда меня вытащили из постели (я это заметила), чтобы ТЕЛЕСНОЕ сознание (заметь разницу, это не сознание клеток - это телесное сознание) объяснило клеткам, как делать surrender, и чтобы им сказать: «Есть только один способ: тотальный surrender, и тогда вы больше не будете чувствовать удушье». Была небольшая концентрация, как небольшой урок. Это было очень интересно, небольшой урок: как нужно делать, что нужно делать, как полностью сдаться. И когда я увидела, что всё понято, я легла обратно. Я находилась в этом Движении, начиная с этого момента (было два часа, два двадцать) и до без пятнадцати пять, без перерыва! И что было необычным, это то, что когда я встала, в этом сознании, одновременно клеточном и немного телесном, было ощущение Ананды (божественной радости) во всём, что оно делало: вставало, ходило, умывалось, чистило зубы... Первый раз в жизни я почувствовала Ананду (совершенно безличную Ананду), Ананду от этих действий. И было ощущение: ах, так вот как развлекается Господь.

Это больше не находится на переднем плане (это было на переднем плане в течение часа или двух, чтобы я поняла), теперь это немного отошло на задний план. Но понимаешь, раньше тело чувствовало, что всё его существование основывалось на Воле, на подчинении высшей Воле, и на стойкости. Если бы его спросили: «Ты получаешь удовольствие от жизни?», оно бы не осмелилось сказать нет, потому что... но ему это не доставляет удовольствие. Это было не для его удовольствия, и оно не понимало, как это может доставлять удовольствие. Это было сосредоточение воли в подчинении, которое стремилось быть таким совершенным - скрупулёзно совершенным, - насколько это возможно, и ещё чувство стойкости: держаться, держаться, держаться. Это была основа его существования. И когда начинались переходные периоды... которые всегда мучительны, как, например, переход от одной привычки к другой, не в смысле смены привычки, но как переход от одного основания к другому, от одной побудительной причины к другой - то, что я называю «переходом власти», - это всегда мучительно. Это происходит периодически (не регулярно, но периодически) и всегда в тот момент, когда тело накопило достаточно энергии, чтобы его стойкость была наиболее полной, тогда начинается новый переход, и это мучительно. Была эта воля и эта стойкость, а потом: «Да будет Воля Твоя» и «Сделай так, чтобы я Тебе служила, как Ты хочешь, как я должна служить, чтобы я принадлежала Тебе, как Ты хочешь», а потом «Пусть будешь только Ты, пусть исчезнет чувство личности» (и оно действительно значительно уменьшилось). Это было внезапное откровение: вместо стойкости - держаться любой ценой, - вместо этого появилась какая-то радость, очень спокойная радость, очень доброжелательная, очень тёплая, очень мягкая, очень тёплая, очень милая - такая милая, такая невинная, что-то чистое и прекрасное - радость, которая есть во всех вещах, во всём, что мы делаем, во всём-во всём. В этот момент мне показали: всё-всё-всё, нет вибрации, которая не была бы вибрацией радости.

Такое впервые.

И как результат... (смеясь) тело чувствует себя немного лучше! Оно меньше чувствует это напряжение. Но ему рекомендовали быть очень спокойным, очень спокойным, никакого возбуждения, особенно никакой «радости», которую мы обычно испытываем (витальная радость, которая чувствуется и выражается), ничего такого, ничего подобного: быть очень спокойным, очень спокойным. Это что-то такое чистое, о!... такое светлое, прозрачное, лёгкое...

Физически я это чувствую впервые. Это значит, что клетки первый раз получили такой опыт.

Раньше, не так ли, они всегда чувствовали поддержку Господа в могуществе и силе, они чувствовали, что существуют благодаря Ему (1), что существуют через Него, в Нём, они всё это чувствовали, но чтобы быть в состоянии почувствовать, нужна была стойкость - абсолютная стойкость, всё выдержать. Теперь это не так, это не так, есть что-то, что смеётся, но смеётся так мягко, так мягко, оно такое необыкновенно радостное, оно здесь, и оно такое лёгкое, лёгкое, лёгкое - исчезла вся тяжесть этого напряжения.

И это результат этого невероятного «перехода» - перехода, который уносил клетки; это значит, что клетки не были неподвижными, а это проходило сквозь них: они сами были в Движении, они двигались с той же скоростью - с фантастической скоростью, - ослепительно яркой и невообразимо быстрой, ощущаемой вот так, материально. Это превосходило любые возможности обычного чувствования. Это длилось часами. (2)

*

*   *

Немного позже

Ты слышал о том, что дельфины разговаривают?.. Ты не видел эти статьи?.. Оказалось, что у дельфинов есть членораздельный язык, но его диапазон гораздо шире, чем наш: он гораздо выше и гораздо ниже. И более разнообразный. И они постоянно разговаривают (кажется, их записывают), они разговаривают, а мы не понимаем, что они говорят. И вот им дали послушать наши слова, - они их имитируют и им смешно! Они смеются! (У Матери очень весёлый вид).

Я видела фотографии, они милые, но фотографий недостаточно. У них, как и у морских свиней, ряды мелких зубов (кажется, они совсем не злые, у них никогда не бывает приступов ярости). Они разговаривают, разговаривают! И они умеют слушать. Они имитируют и смеются, как если бы (смеясь) мы им казались чрезвычайно глупыми.

Это забавно.

Кажется, что где-то в Северной Америке построили своего рода большие бассейны, где их содержат, и, кажется, они очень довольны. Их там изучают, этим занимается один американский учёный, и ему кто-то сказал (я это вчера прочитала): «Вы говорите, что они могут быть такими же умными, как мы, но если бы они были такими же умными, они бы постарались, чтобы мы их поняли и они нас». А тот ответил (Мать смеётся), что это может быть мудро, потому что они обнаружили бы, что мы очень глупые!

Это забавно.

Также, кажется, что другие ученые открыли «мгновенную передачу», которая больше не следует медленной кривой волновых или даже более эфирных передач, при помощи того, что они называют неким «балансиром» (по-моему) или противовесом, таким образом, что то, что мы делаем здесь, автоматически воспроизводится там: если здесь опускается, то там поднимается, и если опускается там, то поднимается здесь, автоматически. Это имитация (потому что они не могут понять, что это), но это интуитивная коммуникация. Кажется, у них есть инструмент, который это измеряет. Это фантастика!

В конце концов, у них будет всё, кроме ключа.

Да, так и есть. Да, но хорошо иметь всё, потому что, как только у нас будет ключ, всё получится.

Может быть, это необходимая подготовка к новому творению. Тогда не хватает именно ключа. А потом появляется ключ: тогда, раз, и готово.

Во всяком случае, кажется (мне это уже говорили), что это немного уменьшило их ментальную самонадеянность... (смеясь) они больше не считают себя высшими существами творения!

А! Займёмся немного «Савитри»... (Мать читает первую строку)

A few shall see what none yet understands (3)

(I.IV.55)

Вот! Ты видишь.

*

*   *

(Немного позже Мать просматривает свою записную книжку встреч, заполненную бесконечными списками.)

... В конце концов, есть основание думать, что Господь развлекается. Ему должно быть очень весело, иначе он не заставлял бы меня встречаться со всеми этими людьми. Наверное, это его очень забавляет, но, думаю, его всё забавляет, даже то, что не забавляет нас, потому что мы слишком малы.

Усталость, это мощный индикатор слабости, когда что-то вас утомляет или надоедает, это действительно индикатор слабости. Со мной такое бывает не часто, я даже не думаю, что со мной такое бывает - это только где-то в ментальном сознании (и это идёт не от меня, это, скорее, идёт от других) появляется внушение, что «действительно, это небольшой перебор». Иначе...

Как твоя книга? Всё хорошо?

Ещё этой ночью (очень часто, почти каждую ночь), ночью есть момент, который я провожу в состоянии сознания твоей книги: способ видеть, чувствовать и говорить (Мать изображает ленту, представляющую «область» книги), вот так. И время от времени я делаю предложения, но не словами, это как если бы я вводила в него другой способ видеть и чувствовать: «Почему бы не так?». Это было много раз. Но когда я встаю, я не помню детали, потому что слишком много всего. Но это место, где над книгой идёт работа, я захожу в это место, и это как если бы я принесла потоки воздуха (Мать смеётся) Я делаю предложения. Такое бывает очень часто. Думаю, что это бывает регулярно, каждую ночь, но я помню об этом, только если считаю это необходимым.

(1) - однажды ученик заметил Матери, что во французском языке существует определённое «согласование времён», но она ответила, что это не согласуется с действительностью.

(2) - существует запись этой беседы. К сожалению, мы не сохранили продолжение.

(3) - Немногие увидят то, чего еще никто не понимает.

Аудиозапись

При копировании ссылка обязательна http://supersoznanie.com