(В связи с последним письмом ученика к Матери)

Ты получил мой ответ (Мать делает жест ментальной коммуникации) Нет? Я много-много говорила, много.

У меня ощущение, что я тебя видел много раз последние две ночи, но... Я всё время пытался наладить магнитофон, чтобы записать то, что ты мне говорила, но это не получилось.

(Мать смеётся, затем, после молчания) Ты действительно не чувствуешь, в чём твоя трудность?.. Это недостаток удовлетворения, верно? Это то, что на английском называется «frustration», что-то, что недовольно.

Да, но это только один из способов сказать. Другой способ: «Что-то, что не выполнено».

Да, но «что-то, что не выполнено», это ощущение, которое у нас есть и которое должно у нас быть до реализации, до трансформации. Это не только естественно, но и необходимо, потому что те, кто чувствует себя реализовавшимися или удовлетворёнными, для них всё кончено, они больше никогда не будут двигаться.

Да, конечно.

Это некая longing (жажда), чувство, что нам чего-то не хватает - то, что мы хотим иметь, и чего не хватает, - чем дальше мы идём, тем оно сильнее.

Да, но это не совсем то... Я не знаю, где я нахожусь, не знаю, на какой я дороге. Я не знаю, я совсем ничего не знаю!

Но это прекрасно, малыш! Это значит, что ты избавился от ментальных формаций.

Это ментальные формации говорят: «Вы на такой-то дороге», или «Вы в такой-то точке реализации», или... Для меня это прискорбно! Когда мы там, мы всё ещё погружены в ментальность.

Да, но в той мере, в какой мы куда-то идём...

А ты точно знаешь, куда ты идёшь?

Нет, конечно, но...

Никто, малыш! Никто не знает, и я тоже нет. И это хорошо, не знать.

Я отлично понимаю, я не прошу сказать, куда я иду, но то, что я прошу, то, что я хотел бы знать, это - что Я ИДУ, я продвигаюсь. Нет никаких знаков, ты понимаешь, ни одного знака. Это как если бы я ехал куда-то в поезде, в котором все шторы закрыты, - может быть, он едет, или не едет, ничего неизвестно, нет никаких знаков, которые бы указывали, что мы ДВИЖЕМСЯ куда-то, чему я не даю определения... Поэтому я совершенно не понимаю, где я, что я делаю.

Ты знаешь (ты хочешь, чтобы я была откровенной?), это чисто витальная неудовлетворённость. И я это знаю, потому что это была (как сказать?..) моя большая трудность с тобой. Раньше это было в сто, в тысячу раз более сильным; теперь это начинает утихать. Это витал, очень настойчивый в своих желаниях (которые могут быть совсем необычными желаниями), это какая-то почти агрессивная настойчивость и... обычно он не удовлетворён. Раньше это было очень-очень сильно, много лет назад, теперь стало тише. И каждый раз, когда витал вступает в игру (и мы обязаны позволить ему действовать из-за физического здоровья; мы не можем его полностью «успокоить», потому что будет страдать физическое тело), это вот так... Если хочешь, у меня возникает ощущение кошачьего витала! У кошек замечательный витал (смеясь), гораздо более ловкий и сильный, чем у человеческих существ, но кошки царапаются, не так ли, и возникает ощущение: «Я не доволен, вот. Я не доволен» (Мать смеётся).

Нет, но, например, в первые годы, когда я сюда приехал, почти каждую ночь я получал как бы знаки, что я в пути (1), что я иду, - незначительные знаки, трижды ничтожные: машина, которая меня везла, прогулка в горах, незначительные мелочи, но которые говорили мне: «Всё хорошо я иду вперёд. Всё в порядке, я в пути». Но теперь, спустя годы, у меня не только нет никаких знаков, но всё, что я вижу, это негативные вещи: я вижу провалы, я вижу несчастные случаи, я вижу ад, я вижу... Но я  никогда не вижу знак, который бы мне сказал: «Да, я иду. Всё в порядке, я иду», - такого никогда не бывает. Так иду ли я? Я не знаю. Всё, что я прошу, это ободрение, просто маленький жест, который бы мне сказал: «Да, ты идёшь, всё хорошо, не переживай».

Но что ты называешь «жестом»?

Знак.

А что ты называешь «знаком»?.. В конце концов, я думаю, что ты мне доверяешь, и если я тебе говорю, что ты не только идёшь вперёд, но идёшь очень быстро, на тебя это никак не влияет? Ты мне скажешь: «Докажи мне это», - я не могу тебе это доказать, это что-то, что я вижу, что я знаю.

Но я бы хотел немного ВИДЕТЬ, что я прогрессирую. Я многого не прошу, но я прошу чего-нибудь, что время от времени мне бы говорило: «Ну что же, не переживай, ты идёшь», тогда как я всё время вижу тёмную сторону, я всё время вижу провалы, ад, грязь. Ну почему бы время от времени не появиться небольшому свету, красивому пейзажу?

(Мать смеётся) Но ты уверен, что никогда ничего не видишь?

Во всяком случае, у меня никогда не остаётся следов. У меня всё время остаются следы ада, да, но у меня никогда не бывает следов другой стороны.

Ты говоришь о ночной деятельности?

Да, я говорю о ночной деятельности. Я даже не говорю о деятельности с открытыми глазами, я прошу хотя бы ночной знак. Днём ничего нет, это давно понятно... И это не неудовлетворённость, это... да, это потребность знать, что идёшь, а что!

Но, в конце концов, я же говорю тебе, что ты идёшь, тебе этого мало! Ты говоришь «потребность знать», но просишь у меня доказательств.

Это не доказательства. Когда ты мне говоришь: «Ты идёшь», мой ум понимает, но...

Тогда это твой витал. Это то, о чём я говорю. И я на этом настаиваю: твой витал, его нужно было держать под контролем, потому что... из-за его природы. И, конечно, он скажет: «Всё это не то, что я хочу, у меня нет доказательств продвижения вперёд».

В тебе нет никакого знака психического присутствия?

(После молчания) Уже много лет у меня есть ощущение (это ощущение, это не видение), ощущение, что есть большое пространство света, и что когда я молчу достаточно долго, я тихий, спокойный, там, и так будет вечно. Так вот, это здесь всегда.

Малыш, но ведь это замечательно!

Но это всегда было здесь, тут нет ничего нового!

Да, но есть люди, у кого это в жизни было всего одну минуту, и они совершают благодаря этому чудесную реализацию.

И это всегда здесь - я отлично знаю, что это всегда здесь! Я это знаю, для меня это ощутимый факт.

Да.

Нет, уверяю тебя, можешь мне поверить (Мать смеётся), у меня есть небольшой опыт: это сделано. Чтобы выразить это поэтически: «Твоя голова в Свете». Но твой витал такого проявления не хочет, твой витал хочет витального проявления, как, например, когда он был в девственном лесу и рубил деревья: он хотел чувствовать силу жизни. Но ему в этом было отказано (по йогическим И физическим причинам, обе крайности, потому что тело было создано не для этого и потому что - смеясь - йоге не нужно терять с этим время). Поэтому господин витал злится! Ему сказали: «Успокойся, будь спокоен, очень спокоен, всё хорошо, у тебя тоже будет радость, но... трансформированная». Может быть, он стал менее воинственным, менее бунтующим или менее агрессивным, чем раньше, но он не удовлетворён, и тогда это он даёт тебе ощущение: «Но у меня нет никаких знаков, что я иду вперёд! У меня нет никаких знаков, что я прогрессирую! Наоборот! Наоборот, это становится всё более тусклым, всё более мрачным, всё более обыденным, то есть всё менее и менее соответствует моему идеалу, а мой идеал...»

Это не совсем так... Да, когда у него эксцесс, это так. но...

(Мать берёт ученика за руки) Знаешь, для меня ты ещё совсем маленький и совсем юный. Давай, скажи мне то, что хочешь мне сказать.

Тебе сказать?

Ты начал мне что-то говорить, ты сказал: «Это не совсем так...» (смеясь) естественно!

Я не знаю. Это всё время крутится вокруг этой проблемы с видением. Если бы иногда у меня было хорошее видение. Смотри, один раз, один раз на Цейлоне (это было единственный раз в моей жизни) я услышал Музыку, это было... чудесно, это на самом деле было божественно. Так вот, для меня это знак (это случилось со мной единственный раз в жизни), я говорю себе: «Хорошо, я недалеко, что-то есть». Для меня это знак. Или когда я вижу чудесный свет, или... Меня это вдохновляет, я говорю себе: «Всё хорошо»». После этого я могу спуститься в ад. После этого я могу совершить самые разные абсурдные вещи, но я говорю себе: «По крайней мере, я знаю, что иду туда». Так нет же! Ты же видишь, со мной такое бывает раз в десять лет. Конечно, этим овладевает витал и создаёт из этого неудовлетворённость, но иначе, в обычном состоянии ума, я просто говорю: «Что происходит? Я не знаю». Меня нигде нет, я жду.

Но, малыш, я тоже жду - мне миллионы лет и я жду.

Именно все последние дни я была в том состоянии, которое ты описываешь, когда спрашивают: «Но где же, где же конкретное доказательство, что всё это изменится?». Вещи действительно неприглядные, - где оно, конкретное доказательство? И мне всё время приходит вот это, всё время, самый строгий тест, который только мог быть - это уход Шри Ауробиндо. Потому что Шри Ауробиндо говорил так, как если он никогда не уйдёт. И это как нечто, что пришло сказать: «Видите, это всё мечты на  тысячи лет вперёд». И это возвращается, возвращается, возвращается (жест бомбардировки); и тогда это как меч незыблемого Света: Уверенность.

Тогда больше нет вопросов - мы ничего не говорим, ничего не спрашиваем. У нас есть терпение веры: «Когда Ты захочешь, это будет». Только я не шевелюсь, я  остаюсь вот такой (жест, обращённый ввысь): незыблемый свет.

Все внешние события приходят, чтобы опровергнуть, не так ли. Несмотря на внутреннюю трансформацию (которая очевидна, у нас есть ежесекундные доказательства), тем не менее, у тела остаётся привычка к разрушению. И в тот момент, когда кажется, что всё хорошо (именно для того, чтобы предоставить вам доказательство, что вы  продвигаетесь вперёд), происходит нечто как будто для того, чтобы доказать вам, что всё это иллюзия! .И это становится всё более и более острым, всё более острым. Всегда есть Голос (который я хорошо знаю, это голос враждебных сил, которые вас искушают), который говорит (тот же жест бомбардировки): «Ты видишь, ты видишь, как ты ошибаешься, ты видишь, как строишь себе иллюзии, ты видишь, что всё это мираж, ты видишь...». И тогда, если мы будем это слушать, нам конец. Всё очень просто, всё пропало.

Остаётся только заткнуть уши, закрыть глаза и зависнуть наверху.

После ухода Шри Ауробиндо это то, что приходит и возвращается (тот же жест бомбардировки), и знаешь, это более жестоко, чем все человеческие пытки и чем то, как можно было бы представить жестокость. Это чудовищно жестокая вещь со всей её злобной жестокостью, и это приходит (тот же жест). Каждый раз, когда существо расцветает в радости уверенности (тот же жест): «Успокойся...».

Естественно, поэтому я тут говорю, что эта реализация не для слабых существ - она для самых сильных. И тогда нам становится стыдно за слабости, которые у нас имеются, и мы это отдаём, мы говорим: «Освободи меня от моей слабости». Для этого нужно быть ужасно сильным - сила стойкости, которая ни за что не переживает. Это похоже на совершенную злобу, которая здесь присутствует для того, чтобы всё время говорить (тот же жест): «Ты ошибаешься, это невозможно, ты ошибаешься, это невозможно...». И ещё: «Ты видишь, есть доказательство, что я говорю правду: Шри Ауробиндо, который знал, он ушёл». И если мы это слушаем, если мы в это верим, нам конец. Очень просто, нам конец. И они хотят именно этого. Только... у них не должно получиться, нужно держаться. Сколько уже лет?.. (жест бомбардировки) Пятнадцать лет, малыш - уже пятнадцать лет (тот же жест). Нет такого дня, который бы прошёл без таких нападок, нет такой ночи... Ты говоришь, что видишь ужасы. Малыш, твои ужасы должны быть чем-то милым в сравнении с теми ужасами, что видела я! Не думаю, что человеческое существо может выдержать то, что видела я. И это было мне показано как будто для того, чтобы сказать, что все мои «амбиции» безумны. И у меня только один ответ: «Господи, Ты везде, Ты всё, и наша задача во всём увидеть Тебя».

И тогда... всё успокаивается.

Я тебе это сказала не для того, чтобы доставить тебе удовольствие, не для того, чтобы тебя успокоить, я тебе это сказала потому, что это факт, который я сама с интересом и любопытством наблюдала: мы чрезвычайно близки наверху в глубинном интеллектуальном понимании и в Великом Свете. И это выражается в идентичности опыта в интеллектуальном сознании. Я знаю твои трудности, они мне знакомы, я их узнала в первый же день, когда тебя увидела (и даже прежде того, как ты сюда приехал); с этой точки зрения имеется большой прогресс, но из-за этой борьбы пошатнулось твоё физическое здоровье. Я знаю, что ты можешь полностью выздороветь, но для того, чтобы полностью выздороветь, твой витал должен преобразоваться, и то, что я называю «преобразоваться», не означает подчиниться, преобразоваться - это значит понять. Преобразоваться - значит присоединиться.

(ученик кладёт голову на колени Матери)

(1) - «удивительный» факт в том, что в первые годы у нас действительно было много разных переживаний, и наши ночи были полностью осознанными с того момента, как мы выходили из тела. Затем, вдруг, все эти переживания прекратились, как если бы нас специально заперли в теле без выхода. И нам потребовалось много времени, чтобы признать, что это была «йога в теле».

Аудиозапись

При копировании ссылка обязательна http://supersoznanie.com