(Письмо Сатпрема Матери)

Пондичерри

Мать, мне необходимо освободиться от того, что сдавливает мне сердце, и если Божественное существовало бы где-нибудь, то я хотел бы ему выразить моё глубокое отвращение. Потому что всё это глубоко скандально, абсурдно и возмутительно. Я знаю, что внешний мир абсурден, и люди там живут тщетно, но мир Ашрама не менее абсурдный и не менее тщетный. Над нами смеются, нами злоупотребляют, потому что, если на самом деле есть кто-то, кто является свидетелем этой трагикомедии, и если весь мир – его «игра», то это жестокая игра, а он – мошенник, так как вся власть находится в его руках, и он заставляет нас играть в игру, где мы обязательно проигрываем. Игра, в которую мы не можем играть, потому что мы беспомощные, страдающие, без сил, без света.

Все наши усилия напрасны и грустно смешны. В каждое мгновение всё нужно начинать сначала. Кажется, что один шаг нас ведёт вперёд, а другой нас тянет назад. Мы безнадёжно ходим по кругу, и иногда, в помутнении ума, нам кажется, что мы видим свет, но это маленькие танцующие проблески света нашей собственной усталости, нашей собственной слабости. Нет победы, есть только моменты передышки. Медитации приносят покой, мир, но и сон тоже. Мы все ищем освобождения в любви, в опиуме, в действиях, в войне, во власти. Или ищем его в Йоге. Но эти способы такие же напрасные, как и тот. Нет правильного решения. Есть только более или менее надёжные способы забыть на час или на день, что мы люди, что мы одни и мы бессильны.

Очень возможно, очень вероятно, что через час или через день я буду думать совершенно противоположное тому, что пишу сейчас. Но, персонаж, которым я буду завтра, не устраняет того, кто я сегодня. Он только его делает ещё более абсурдным, невыносимо абсурдным. Тому, кто я теперь, может быть на один час, необходимо кричать о своём отвращении перед этим фарсом без названия. Мы паяцы, полишинели, и я очень хочу, чтобы только всё было лишь состоянием сознания, но, всегда состоянием сознания полишинеля. Паяц завтрашнего дня, который, может быть, попросит милости у божественного и будет верить в него, ещё останется паяцем, но паяцем безропотным и спокойным, не менее абсурдной марионеткой, играющей в не менее абсурдную игру. Я понимаю тех, кто везде понемногу сеет динамит. Если они ищут смерти, то это потому, что они безнадёжно хотели жить, а жить невозможно. Жить невозможно, а возможно тем или иным способом убегать от этого невыносимого существования. Мать, в полной ясности человек и пять минут не может смотреть сам на себя. ИНАЧЕ, МЫ СЕБЯ УБЪЁМ. Тогда, если он существует, я спрашиваю у божественного, познал ли он когда-нибудь страдания людей. Если он существует, то почему не даёт людям силы разорвать «Заколдованный круг», в котором мы ходим, как узники в камере. Двенадцать лет назад мне было двадцать лет, и я, ожидая экзекуции, ходил по кругу в камере в Бордо. Но, я всё тот же пленник. Если я в чём-то продвинулся за эти двенадцать лет, то это в безнадёжности, в страдании. Если божественное существует, то это всё недостойно, скандально.

Покинуть Ашрам? Но, остальной мир такой же абсурдный. Это человек абсурден, а бог, если он существует, это настоящий скандал. Мать, я возмущён, и я чувствую в себе бунт и безнадёжность всех людей, которые, это, всё-таки, не заслужили.

Подпись: Бернар

При копировании ссылка обязательна: http://supersoznanie.com/